20 мая 1578 года. Вечер. Три зайца герцога Анжуйского Анжер,

joueur

1. 20 мая 1578 года. Вечер. Три зайца герцога Анжуйского Анжер,
2. Пани Тенчински, герцог Анжуйский, Габриэль де Тариньи, Диана де Монсоро, граф де Монсоро.
3. Ужин у монсеньора.

joueur

Габриэль проснулась далеко после полудня от надоедливого солнечного луча, нагло путешествующего по ее личику. В начале он запутался в золотистом локоне у уха, после перешел на щеку, а затем переместился на глаза, и вот тут уже фрейлина не выдержала и, глубоко вздохнув, проснулась. Немного полежав на спине, она села на кровати, укутанная своими локонами, словно шелковым покрывалом. Пользуясь своим положением гостьи и фактически фаворитки монсеньора, госпожа де Тариньи отдыхала после утомительного бегства из Парижа, позволяя себе нежиться на шелковых покрывалах вволю.
Время завтрака давно прошло, обедать мадам себе позволяла редко, блюдя фигуру, но от свежих фруктов отказаться было тяжело. Зная привычки молодой женщины, слуги ставили блюдо со свежими фруктами прямо у постели и сейчас в планы Габриэль входило полакомиться персиками.
Соскочив с постели на пол, фрейлина подхватила со столика сочный фрукт и декоративным кинжальчиком отделила аппетитную дольку, отправляя ее в рот. От сегодняшнего дня не стоило ожидать каких-либо событий и на душе у Габриэль было спокойно и светло. Прогуливаясь по спальне, она подошла к окну, растворяя его настежь. Привычные звуки ворвались в покои любовницы герцога, но было кое-что, что привлекло ее внимание – прямо под ее окнами царило оживление, не свойственное этой части замка. В окнах этажом ниже висели слуги, взбивающие перины и вытряхивающие покрывала. По внутреннему двору сновали грузчики, аккуратно вносящие чей-то багаж внутрь, веселая суета перемежалась криками и шутками.
Заинтересовавшись происходящим, Габриэль оперлась о подоконник, не особо высовываясь из окна, дабы не быть замеченной людьми. Некоторые из слуг были одеты довольно странно, выдавая в себе иностранцев, большое количество женской прислуги указывало на то, что возможно новым постояльцем герцога стала женщина.
Удивленно улыбнувшись, госпожа де Тариньи выкинула косточку от персика в окошко и со смехом вернулась в спальню, где ее служанки уже убирали постель и готовили вечерний туалет госпожи.
- Кто поселился подо мной? – вопрос был адресован Анне, одной из самых болтливых служанок замка. Она наверняка знала уже про все.
Анне как раз недавно попало за болтливость и она неохотно промычала, сопровождаемая насмешливыми взглядами товарок:
- Иностранка какая-то. Полячка.
- Полячка? – медные брови Габриэль взлетели вверх, - Что она здесь делает?
- Направлялась в Париж, а попала в осадное положение. Господин де Бюсси то велел никого не выпускать и не впускать без его разрешения. Вот она и ждет.
- Это понятно, - госпожа де Тариньи уже сидела у зеркала за туалетным столиком и рассматривала свой лоб, с тревогой выискивая морщины. – Но почему ей предоставили такие покои в замке? Неужели в гостинице мало места?
Служанки переглянулись. Нрав Габриэль им был еще неизвестен, зато было совершенно ясно, что она является любовницей герцога Анжуйского, а значит сказать наверняка, как она примет появление в замке соперницы было невозможно.
- Я жду, - мелодичный голос требовал продолжения и Анна решилась.
- Его высочеству она больно понравилась. Они сговорились и … герцог пригласил ее погостить.
Резко обернувшись, Габриэль смерила девушку строгим взглядом.
- У меня порой возникает чувство, что ты намеренно говоришь так, будто тебя только что привезли из деревни в замок.
Не смотря на то, что нежных чувств к герцогу Тариньи не испытывала вовсе, ее сердце тревожно забилось. Она закрывала глаза на похождения любовника с другими женщинами, равно как и он не ревновал ее. Габриэль слишком осознавала свое превосходство над другими женщинами, чтобы попусту волноваться, но сейчас ее накрыло чувство тревоги. Влияние на монсеньора терять было опасно.
- Приготовьте мое фиалковое платье. Я одену его.
Застывшие было девушки, кинулись исполнять приказанное, а фрейлина отложила все свои тревоги на потом – на столике ее ждал букет свежесрезанных роз и нежная записка от герцога, где он благодарил свою пассию за бурную ночь.

joueur

Предмет обсуждения Габриэль де Тариньи и служанок Анжерского замка чувствовал себя превосходно. Вернее, чувствовала. Пани Анастасия предавалась одному из самых любимых своих занятий - она выбирала туалет для предстоящего вечера, а времени это занимало немало. Вокруг фрейлины королевы Луизы суетились три служанки - одна подшивала подол платья, вторая затягивала на Анастасии корсет, третья подносила украшения. Анастасия, после четырех часов раздумий и суеты, остановила свой выбор на платье цвета спелого персика, кое где разбавленного нежными бежевыми оттенками. Атлас переливался на свету десятками огоньков - пани особенное внимание уделяла сейчас внешним качествам ткани, нежели чему бы то ни было ещё. Бежевое кружево нижних юбок, бежевая шнуровка сзади, и наконец - широкая бежевая лента в волосах слегка разбавляли основной тон наряда. Россыпь мельчайших драгоценных камней, призванных отражать свет, украшала лиф. Выбранные для вечера жечужные серьги овальной формы оттягивали своим весом нежные мочки ушей вниз, и это была приятная тяжесть. Жемчуг обвивался вокруг тонкой шеи, каплями ниспадал на открытую линию декольте , жемчуг обнаруживал себя своей белизной и в прическе, прячась среди платиновых, тщательно причесанных прядей. Высокий лиф целомудренно скрывал грудь, но полуоткрытые плечи и декольте говорили о том, что дама, выбравшая этот наряд уже не невинная дева, желающая скрыться ото всякого постороннего взгляда, но и не обольстительница, гордо открывающая мужским взорам свои прелести.
Кудри пани Тенчински были забраны в высокую прическу, и лишь нескольким отдельным прядям было позволено ниспалать на спину, тем самым еще более подчеркивая контур белоснежной шеи молодой женщины.
Разумеется, пока дама занималась подготовкой к вечеру у принца, дело не обходилось без разговоров. Почти вся прислуга уже была в курсе того факта, что Анастасию поселили под комнатами Габриэль де Тариньи - фаворитки герцога Анжуйского.
-Ах госпожа- болтала камеристка Анастасии Бранка - Сейчас ехали бы в экипаже в Париж! А вместо этого сидим здесь, не зная чего ждать и слушаем глупые сплетни!
- О чем это ты, дорогая? - беззаботно спрашивала пани, примеривая кольца - Я не слышала никаких сплетен и не понимаю, о чем ты говоришь.
- Вам бы все на балах танцевать, пани - служанка перешла на шепот - Отказались бы! Люди то всё чужие, да и вряд ли обрадутся они вашему присутствию.
- Кто эти "они"? - со смехом спрашивала Анастасия, разглядывая на расстоянии вытянутой руки свои пальцы, унизанные кольцами - Договаривай, болтушка.
- А хотя бы та госпожа, что живет этажом выше, прямо над вами - самодовольно продолжала Бранка, радуясь, что может попугать госпожу - Говорят она фаворитка герцога и ей вряд ли понравится то, как любезен с Вами Его Высочество.
Насмешливо приподняв брови, пани с ироничной улыбкой взирала на верную прислужницу. Мысль о том, что некто сверху действительно является фавориткой герцога, еще толком и не приходила Анастасии в голову. Это звучало презабавно и наверняка насторожило бы пани, если бы она лелеяла хоть какие-то планы в отношении Франсуа.
- Ну это ты можешь не переживать - проговорила пани, осторожно касаясь обеими ладонями прически - Впрочем, как и госпожа сверху, тоже.
Самодовольно улыбнувшись отражению в зеркале, пани приказала прислуге подать духи - сейчас предстояло выбрать аромат. Интересно, как оценил бы её наряд господин де Шико, наверняка сказал бы что нибудь в духе "О, мадам, вы решили перещеголять королевских любимчиков?? Вам это почти удалось!"
Представив себе одну из уморительных гримасс Шико, Анастасия весело расхохоталась, ощущая наполняющее сердце тепло. Как она скучала по Парижу!

ревнивец

Если бы Бриану де Монсоро хоть раз сказали, что некоторые кошмары бывают наяву, он бы никогда этому не поверил. Однако сегодня главный ловчий ощутил сие на своей собственной шкуре. Приглашение на ужин у герцога Анжуйского прозвучало, как приказ. Точнее как приказ прозвучала его вторая часть – «..ждем Вас с супругой..». Отказывать герцогу не было уже никакой возможности, когда перед тем был уже использован весь набор уловок и уверток от подобных почестей.
Вне себя от ревности граф послал гонца в Меридор, с письмом жене, в котором сухо и коротко в форме приказа излагалась суть:
«Сударыня, герцог дает сегодня ужин в замке. Приезжайте к шести часам в Анжер, я встречу Вас».
Являя собой яркий образчик мужа той эпохи, который чувствует, что ему вот-вот наставят рога, граф метался по своим комнатам в замке, в ярости разбрасывая вещи по кабинету. Совершенно ясно было, что Анжуйский что-то задумал и не просто так поставил необходимым условием приглашение Дианы. Перебирая сотни вариантов уклониться от этого, главный ловчий искусал губы в кровь. Он уже ненавидел жену, герцога Анжуйского, гостей замка, нелепую размолвку двух братьев королевской крови да и себя в придачу за те мысли, что ели его воспаленный мозг и заставляли сердце ходить ходуном.
Однако правильное решение все никак не приходило и в назначенный час Прюнель (слуга графа) принес всю необходимую одежду для вечернего празднества.
В тон своему настроению Бриан выбрал черный костюм, украшенный серебряной вышивкой и белым кружевом. Просто, строго и лаконично, пусть герцог увидит, что его правая рука находится в дурном настроении! И быть может даже задумает об этом.
- Графиня уже здесь?
Мрачно спросил главный ловчий слугу, когда тот принялся счищать пропущенное пятнышко на высоких кожаных сапогах.
- Мне доложили, что она будет ровно к шести, как Вы и приказывали.
- Отлично, я спускаюсь. Без трех минут шесть.
Накинув плащ на плечи, граф переступил через Прюнеля и направился во двор, встречать жену.

joueur

Нельзя сказать, что приглашение на вечер к герцогу Анжуйскому прозвучало для графини, как очередной приговор. Совсем нет. Все лучше, чем сидеть на одном месте в замке и страдать невеселыми мыслями, раздирающими рассудок. За этот день юная Диана несколько раз ощущала на своих ресницах влагу. Возможность поехать к герцогу Анжуйскому молодая женщина восприняла как возможность развеяться - как это ни странно. Смена обстановки всегда действовала на нее положительно, пусть даже эта смена заключалась лишь в характере несчастий, градом сыпящихся на ее голову. С замиранием сердца госпожа де Монсоро думала о возможной встрече с Бюсси, ведь он, как приближенный герцога, должен быть на этом ужине. Сладостное чувство окутывало Диану, когда она вспоминала свои ощущения от столкновения их с Луи взглядов, звук его голоса... О, было совершенно не важно, что он говорит и кому - главное только ощущать его присутствие, знать, что он рядом. Этого было бы достаточно для того, чтобы Диана забыла обо всех своих несчастьях и вновь вспомнила, что даже для неё счастье возможно. Чтобы она с достоинством выдержала и резкость своего мужа, и сальные взгляды герцога Анжуйского.
Диана не сомневалась, что Бюсси будет в замке младшего брата короля. Как он может не явиться, когда наверняка уже знает о том что и она будет там?
Стараясь не слишком усердствовать с выбором праздничного туалета (не дай Господь Монсоро решит, что она нарядилась так для герцога Анжуйского), Диана выбрала нежно-зеленого цвета платье с бархатным лифом оттенка бирюзы, не обремененное слишком замысловатой вышивкой или россыпями драгоценных камней. Высокий лиф платья совершенно скрывал от посторонних взглядов грудь, а длинные, украшенные золоченой вышивкой рукава не скрывали только кистей и длинных тонких пальцев молодой женщины. Диана думала даже надеть перчатки, чтобы не дать герцогу никакой возможности касаться своими взглядами пусть даже кончиков её пальцев - но ведь тогда такого счастья лишится и граф де Бюсси?
Как тяжело выбирать туалет, когда ты хочешь сокрыться от одного и открыться вниманию другого!
Единственное, над чем действительно постаралась Гертруда - это над прической. Локоны госпожи де Монсоро были высоко забраны, открывая посторонним взорам поистине лебединую шею. Ни одна прядь не выбивалась из прически наружу и можно было смело сказать, что Диана как могла, постаралась подчеркнуть свое целомудрие.
Граф де Монсоро не должен упрекнуть её в желании выставить свою красоту напоказ.
Накинув на плечи тёмно-зеленый плащ, госпожа де Монсоро тяжко вздохнула - подошло время отъезда. Диана не собиралась раздражать графа своим непослушанием, и потому решила выехать чуть раньше, чтобы исключить всякую возможность опоздания. Это оказалось очень кстати - карета графини подъехала к месту назначения ровно в шесть часов вечера. Слуга открыл перед Дианой дверь - молодой женщине не нужно было даже поднимать взгляд, чтобы угадать: граф де Монсоро уже здесь, перед ней.
- Сударь - негромко произнеса Диана, обращая на мужа полный кроткой покорности взгляд - Я сделала всё, как Вы сказали.

ревнивец

Граф по достоинству оценил наряд жены, хмуро окинув взглядом более чем скромное платье. Поддержав Диану под руку, когда она выходила из кареты, Монсоро на секунду задумался – нет ли коварства в этом повиновении и сговорчивости? Усыпить бдительность супруга, а самой обмениваться взглядами с любовником… или постараться скрыть от мужа все свои прелести, дабы не возбуждать в нем законного желания к своей женщине?
Времени предаваться подобным размышлениям к счастью не было, резко махнув рукой кучеру, давая приказ отогнать карету, главный ловчий мягко коснулся губами тонких пальчиков Дианы де Монсоро:
- Я вижу, сударыня. И надлежащим образом ценю Ваше старание. Идемте, наш ждут.
Быстро темнело и хоть небо еще было светлым, во дворе уже зажгли факелы, готовясь к ночи.
Тяжело ступая по камешкам, которыми был усыпан двор, граф повел супругу к входу в замок.
- Надеюсь, Ваше поведение за ужином ничем не будет отличаться от Вашего наряда, - неудержался Монсоро. Противоречивые мысли грызли его нутро. Стоило ли так строго относиться к Диане? Она ничем не заслужила его упреков, но герцог… Этот ядовитый сорняк французской короны, мог одним своим взглядом развратить юное создание, однажды уже чудом избежавшее участи всех красавиц, что имели несчастье понравится монсеньору.
- Сударыня, - голос графа был с хрипотцой и наполнен дикой мукой ревнивца, - сударыня… Простите мне мои слова, но я попрошу Вас быть аккуратной и не отлучаться от меня. Я не верю герцогу Анжуйскому. В его добрые намеренья относительно нас, а в частности Вас. Он наверняка еще алчет Вас.
Монсоро был искренен и будто забыл о том, что подобные слова толкнули Диану стать его женой однажды, лишив счастья… Но память и понятия этого мужчины, воспитанного в Испании работали по иному. Диана была его женой, без прав, принадлежащей только своему супругу и как так произошло, не касалось уже никого.
Внимательно взглянув в черные очи жены, граф вновь нежно коснулся губами ее руки, но это был скорее не поцелуй любящего мужа, а больше хозяина, любующегося своей вещью.

joueur

На щеках молодой женщины вспыхнул румянец, когда её слуха достигли первые слова мужа. Ревнивец совершенно не отдавал себе отчета в том, что за женщина его жена и как следует с ней обращаться, чтобы стяжать если не её любовь, то хотя бы благосклонность! Но нет. Заточив её словно в монастырь, наглец еще смеет высказывать ей свои упрёки еще до того как что-либо пришлось ему не по нраву!
Пыл молодой женщины немного охладили как нельзя более вовремя высказанные извинения - но румянец все еще розовел на её обычно бледных щеках.
- Сударь - проговорила Диана, умело скрывая за негромким, спокойным голосом свое возмущение - Мне кажется, я еще не давала Вам повода для подобных мыслей. Я не могу вспомнить момента, когда я не была аккуратной и когда я отлучалась от Вас - если только не считать случаев, когда Вы сами покидали меня.

Если поцелуй графа де Монсоро был адресован скорее вещи, нежели любимой жене, то и Диана со своей стороны отреагировала на этот знак внимания не как любимая кем-то дама, а как вещь. Как и подобает вещи, она не подала никак признаков неудовольствия или же даже намека на противоположные чувства.
Сейчас, после его слов, ей хотелось заставить этого человека страдать так же, как страдает она сама. Ведь даже если она будет вести себя с герцогом Анжуйским хотя бы так же, как с самим Монсоро - последнему и этого будет достаточно с лихвой, чтобы все это время гореть, словно в аду. От незапланированной возможности вступить с герцогом в двухсторонний диалог Диану отвращала только мысль о том, что и Бюсси будет смотреть на неё.
Расправив складки на юбке, Диана царственно выпрямилась и подала свою руку графу де Монсоро. Румянец уже окончательно сбежал с её щек, вновь сделав лицо похожим на непроницаемую маску. Госпоже де Монсоро, казалось, было абсолютно безразлисно, что сейчас ей ответит муж и ответит ли вообще. Но так ли это на самом деле было?

ревнивец

Внимательно наблюдая за супругой, граф тонул в своих же мыслях, как путник в болотах Камаргу. Невозможно было найти повод для ревности, но невозможно было и не ревновать. Эта женщина ни разу не дала повода успокоиться сумятице в душе графа де Монсоро. Она словно всем своим видом кидала ему вызов, говоря о том, что никогда не будет принадлежать своему законному владельцу. Но как можно верить женщине?! Если она не принадлежит одному мужчине, значит, наверняка принадлежит или будет принадлежать другому! Это закон!
Проглотив свои мысли, граф кивнул Диане, принимая ее слова.
- Да, Вы правы. Но я был вынужден напомнить Вам вновь о мерах безопасности, которые обещал обеспечить для Вас. И это обещание было дано Вашему отцу.
В короткой паузе Бриан внимательно следил за лицом жены, стараясь уловить ее чувства при упоминании имени барона Огюстена.
- Идемте.
Взяв жену под руку, граф де Монсоро медленно повел к замку. Уже на крыльце, пропуская Диану вперед, он вдруг с удивлением почувствовал, что успокоился. Получив приглашение от слуги двигаться к покоям монсеньора, главный ловчий повел жену далее, отвечая время от времени на приветствия Анжерских дворян…

joueur

Рыжая красавица была почти готова к выходу. Оставалось лишь несколько завершающих штрихов и Габриэль поправляла свои локоны, уложенные в высокую прическу, пока служанки подкалывали шлейф платья. Молодой женщине нравилось внимание, которым ее окружил герцог Анжуйский, но при этом она старалась не забывать о скромности, диктуемой ее титулом и положением при принце крови. Легкие руки служанок порхали над платьем фрейлины, озабоченной своей внешностью наравне с честолюбивыми планами относительно герцога…
Наконец, госпожа де Тариньи осталась довольна усилиями трех девушек, парикмахера и своими собственными. Мило улыбаясь отражению в зеркале, молодая женщина почти пропела:
- Его высочество готов?
По замыслу самого принца, Габриэль и неизвестную полячку должны были сегодня представить Анжерскому обществу. Первую, как верного союзника, вторую – как почетную гостью. Третья дама, что сегодня должна была занимать мысли герцога Анжуйского, вот-вот должна была приехать в замок в сопровождении супруга и Габи была полна самого горячего нетерпения перед встречей с этой женщиной. Наслышанная о красоте Дианы де Монсоро, госпожа де Тариньи хотела увидеть воочию это чудо из чудес. Сама прелестница была настроена весьма скептично к слухам, можно иметь хорошенькое личико, но не уметь им пользоваться, равно как ничего не понимать в искусстве любви, а это последнее порой решающий финт в придворных интрижках.
- Насколько я знаю, да. И как раз сейчас принимает у себя господина де Бюсси и господина де Рибейрака, - прошелестела одна из служанок.
Улыбнувшись последний раз отражению в зеркале, Габриэль изящно встала с пуфика, на котором до сих пор сидела, и направилась к дверям, следуя к покоям его высочества. Однако уже у самих покоев принца она наконец увидела ту, что занимала мысли принца крови Франции – по коридору в обществе супруга следовала Диана де Монсоро.
Внимательно окинув единым взглядом эту молодую женщину, дабы впечатать ее образ в память и ничем не обнаружить свой интерес, Габриэль перевела взгляд на Бриана де Монсоро, приседая в легком реверансе.
- Добрый вечер, господин главный ловчий…
Тщательно подойдя к выбору наряда на сегодняшний вечер, дама была одета в лиловое платье из тончайшего шелка, украшенного черным кружевом, расшитого мелкими драгоценными камнями. Низкий вырез платья обнажал соблазнительные формы фрейлины, до предела затянутый корсаж демонстрировал тонкую талию. Чуть закусив губу по своему обыкновению, Габриэль лукаво улыбнулась графу де Монсоро, обнажая в улыбке белые зубки.
- Как я рада Вас видеть, сударь! И, не скрою, наконец сбылась моя давнишняя мечта!
Взгляд придворной переместился на белокурую даму. Наконец можно было посмотреть на Диану, не скрывая свой интерес. Габриэль нашла графиню де Монсоро через чур бледной и несчастной, как для красавицы… Хотя если взглянуть на того, кто достался бедняжке в мужья, то тут фрейлина даже почувствовала сочувствие к Диане. Впрочем, где муж урод, тиран и глупец, поможет знатный и страстный любовник! И здесь госпожа де Тариньи собиралась помочь, если не Диане, то герцогу.
- Я познакомлюсь с Вашей супругой, - улыбка, предназначенная Диане, была искренней и сквозила дружеским расположением. Несильно слащавым, несильно прохладным. В самый раз для первой встречи.

joueur

Поднимаясь вместе с господином де Монсоро по длинной парадной лестнице замка, Диана постепенно успокоилась. Ведь если посмотреть на эту ситуацию здраво, её муж в любом случае, как бы она себя не вела, будет ревновать. Изменить это она не способна, так как сердце ревнивцев слепо к реальности и глухо к голосу разума. В присутствии главного ловчего Диане не стоит опасаться, что герцог позволит себе вольное поведение по отношению к её особе. А вот подумать о том, как сдержать своё сердце, если на ужине будет присутствовать Луи, стоило. Влюбленной казалось, что отчаянный стук из её груди будет слышен, словно перезвон колоколов на Пасху. Она понимала, что станет центром внимания этим вечером, но внутренне желала, чтобы этого внимание досталось кому угодно, но только не ей.
Свернув в один из коридоров, ведущих к покоям, где будет накрыт стол, Диана заметила быстро приближающуюся к ним фигуру, принадлежащую рыжеволосой придворной даме. Яркий, даже немного кричащий цвет и декор платья недвусмысленно показывал, что эта женщина настолько желает привлечь внимание и произвести впечатление, сколько жена главного ловчего желает обратного. Манерность в произношении слов, легкое использование женских хитростей в мимике и жестах давали понять, что эта дама чувствует себя свободно и уверенно, значит здесь она далеко не в первый раз.
- « я познакомлюсь с Вашей супругой»
Что ж, Диана, вот и начался спектакль, зрители заняли свои места и хлопают в ладоши, что же ты медлишь и не выходишь под обжигающий свет факелов? Это только пролог. Что-то будет дальше.
Взгляд Дианы немного потеплел, а уголки губ еле заметно поднялись, в ответ на белозубую улыбку незнакомки. Повернув голову к господину де Монсоро, Диана показала, что ожидает, когда их друг другу представят. Стесняющие некоторых придворных многочисленные правила этикета, Диана воспринимала теперь как, пусть хрупкий, но возможный щит от окружающей действительности.

ревнивец

Каждый шаг господина главного ловчего был таким тяжелым, будто он пытался пробраться через непроходимое болото. Как глупо было показывать жене и герцогу свои слабости, но мыслимо ли было избавиться от дурных мыслей? Когда она рядом столь прекрасная, светлая, ступает, наглухо скрыв свои мысли от законного супруга. Граф скрипнул зубами, приветствуя очередное лицо, встретившееся по дороге к покоям герцога. На этот раз улыбка вышла более удачной. В придворной, которой предназначалась улыбка, граф де Монсоро признал некую Габриэль де Тариньи. Эта молодая красивая женщина некогда была объектом притязаний главного ловчего, но она отказала ему в благосклонности. Однако, с тех пор прошло уже немало времени и сейчас графу казалось нелепым, что он питал какие-то чувство и страсть к одной из тех фрейлин королевы Наваррской, что имеют самую сомнительную репутацию. И если бы Габриэль встретилась ему до супружества с Дианой, вряд ли бы главный ловчий стал бы так улыбаться, но сейчас все было по-другому. Госпожа де Тариньи наверняка в Анжере на положении любовницы герцога Анжуйского, по крайней мере, приходилось надеяться на это. Еще в Париже его высочество бросал томные взгляды на эту рыжеволосую красавицу, а значит… Взглядами все не ограничилось, раз она здесь, иного объяснения не было.
Подобные размышления вывели графа из темных пещер его мрачной уверенности в изменах жены, и лицо его просветлело.
- Госпожа де Тариньи. Диана де Монсоро, моя жена.
Ровный тон главного ловчего ничуть не выдавал его недавнее помешательство и практически потерю рассудка. Перед дамами стоял любезный придворный, который, как примерный семьянин, ни на секунду не выпускает супругу из виду. Аккуратно поддерживая жену за тонкие пальчики, Монсоро дал понять Диане, что хочет, чтобы она вышла немного вперед, приветствуя Габриэль,
Отрадно было чувствовать, что все переживания по поводу Тариньи улеглись и более не хотелось отомстить рыжеволосой бестии за ее холодность.
- Я рад видеть Вас здесь, сударыня. А что герцог, у себя?
Наконец удалось окончательно расслабиться и улыбка вышла не вымученной, а вполне искренней и светской.

joueur

Послушная воле супруга, Диана сделала шаг вперед, для чего пришлось отпустить собственную руку из ладони графа, в неглубоком реверансе она спрятала вздох облегчения. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Габриэль. Внутри легким уколом пронеслась мысль, что эта особа еще не раз встретится Диане на пути, либо пройдет параллельной дорожкой. Что за странное предчувствие? Графиня отмахнулась от него, как от назойливой мухи и постаралась не поддаваться первому впечатлению.
- Приятно познакомиться с Вами, сударыня – теплый спокойный тон не выдал душевную тревогу Дианы, возможно и причин для волнения не было. Ей просто показалось. Неужели она тоже становится мнительной, как и господин де Монсоро?
Голос графа звучал легко и непринужденно, однако вопрос о герцоге снова вернул Диану в настоящее положение вещей. Новое знакомство отвлекло мысли графини от цели их визита. Будто, не думая об ужине, удастся отсрочить минуты его начала. Глупо было ждать из уст Габриэль отрицательный ответ на вопрос господина де Монсоро, но почему-то Диана надеялась на него как на чудо. Тогда можно будет вернуться обратно в замок, запереться в своей комнате с рукоделием… Но, тогда она не увидит Луи. Хотя, может, господина де Бюсси как раз нет в замке? Неизвестность, опять эта неизвестность!

joueur

«Да здравствует король!» - кричит толпа, приветствуя королевский кортеж, направляющийся к воротам Лувра: «Да здравствует Франсуа!» Народ подбрасывает в воздух шапки, лепестки роз выстилают путь кареты, прекрасные дамы кокетливо улыбаются с балконов, завешенных праздничными флагами и позументами. Франсуа выглядывает из окна кареты и машет рукой своему народу, так искренне приветствующему нового короля Франции. Наконец-то сбылась его давняя мечта: самый младший Валуа после стольких лет заполучил корону. Внезапно взгляд новоиспечённого монарха натыкается на бледное лицо, так отчётливо выделяющееся на фоне остальной толпы. Франсуа холодеет: на него глядят мёртвые остекленевшие глаза его старшего брата Генриха. Посиневшие губы пытаются прошептать проклятие, но печать смерти навеки лишила их этой возможности. Тут лицо Генриха искажается в жуткой гримасе, и вот уже не Генрих, но Карл теми же остекленевшими глазами смотрит на Франсуа. «Убийца…» - жуткий голос раздаётся в ушах, лошади спотыкаются, и карета вместе с королём падает в пустоту…
Франсуа дёрнулся и распахнул глаза, всё ещё с трудом понимая, где он находится. Огромные покои были залиты солнечным светом, а часы на камине показывали половину третьего. Герцог Анжуйский глубоко вдохнул, прикрыл глаза и откинулся на подушки. В последние дни его часто мучили кошмары, и сегодняшний сон не был исключением.
- Это всего лишь сон, - Франсуа отчаянно пытался прогнать образ мёртвых потухших глаз, так некстати возникающий в голове, - Карл давно в могиле, а Генрих всё ещё король, - прошептал принц крови, словно пытаясь себя в этом убедить.
Герцог провёл белоснежной рукой по влажному от холодного пота лбу и, почти успокоившись, попытался вспомнить, что же сегодня за день. Его навязчиво преследовала мысль, что сегодня было запланировано что-то весьма важное, но проклятый сон никак не давал сосредоточиться. Наконец, после нескольких минут тщетных усилий, Франсуа вспомнил, что вечером состоится ужин, на котором он должен был представить анжерскому дворянству Габриэль и эту полячку, которая умудрилась мало того, что свалиться буквально как снег на голову, так ещё и непонятным образом настолько его заинтересовать, что он приказал разместить гостью в покоях под комнатами госпожи де Тариньи. Ему совершенно не хотелось портить отношения со своей любовницей, но герцогу было интересно, что она станет делать, если почувствует в Анастасии Тенчински (он даже запомнил эту жуткую польскую фамилию) соперницу. А у Габриэль весьма тонкий нюх на такие дела…
А ещё он приказал Монсоро привести супругу. Подлый предатель, посмевший вероломно обмануть своего покровителя и похитить у него столь желанную женщину.
- Ничего, вы ещё поплатитесь за это, господин главный ловчий, - злобно усмехнулся Франсуа, - Диана станет моей уже только ради того, чтобы продемонстрировать вам, что я всегда получаю то, что хочу.
Однако, несмотря на то, что герцог Анжуйский всей душой жаждал отомстить, осторожность и врождённая трусость вынуждали остерегаться графа.
Франсуа потянулся в кровати, зевнул и зарылся знаменитым фамильным носом в многочисленные подушки. Ему хотелось ещё немного поваляться в кровати, но он понимал, что нужно успеть подготовиться к приёму гостей.
-Чёрт бы побрал всё это провинциальное дворянство, - прошипел принц, с трудом заставляя себя покинуть тёплое ложе.
Герцог Анжуйский позвал слугу, дежурившего за дверью, и распорядился подать обед. Что-что, а принимать какие-либо важные решения на голодный желудок было не в его правилах.
Спустя всего три часа Франсуа был полностью готов к тому, чтобы предстать перед своими многочисленными вассалами. Грациозной походкой он направился к огромному зеркалу и оглядел себя с ног до головы. Он был облачён в великолепный бордовый камзол, расшитый золотой нитью, того же цвета панталоны с чёрными бархатными вставками, чулки и изящные чёрные туфли с золотыми пряжками. Снисходительно улыбнувшись своему отражению, принц пришёл к выводу, что он отлично выглядит для достижения поставленных на сегодняшнем приёме целей.

joueur

Габриэль наконец позволила себе рассмотреть юную красавицу, столько забавным образом покоряющую сердца мужчин. Что их так влекло? Неужели ее невинность, неискушенность жизнью? При дворе это называлось «провинциальность», но стоит отдать должное Диане, именно это ей и шло.
Молодая женщина невольно вспомнила, как и она была такой же, что позволяло окружающим пользоваться ею будто игрушкой. Однако в отличии от графини де Монсоро, этот период у Габриэль был далеко в детстве и никак не затронул юность.
- Как я рада нашему знакомству, - проворковала дама, очаровательно улыбаясь, - надеюсь, что Вы поможете мне адаптироваться в анжерском обществе, которое я совсем не знаю. И, быть может, мы станем даже подругами.
На этой светской ноте стоило закончить разговор, не перегружая первую встречу беседами. Тем более, что герцог уже наверняка ждал Габриэль, дабы вместе с нею войти в зал. Что касается господина де Монсоро… То здесь было весьма любопытно, как же он приветствует монсеньера и сможет ли проглотить свою ненависть, так и бурлящую в его черных зрачках.
- Я думаю, что вам стоит направиться в пиршественный зал. Его высочество скоро будет там.
С этими словами госпожа де Тариньи присела в низком реверансе и, попрощавшись с Дианой улыбкой, отправилась в сторону покоев монсеньера.
Мягко и беззвучно ступая по великолепной работы ковру, Габриэль вплыла в комнаты герцога Анжуйского после того, как о ней доложили принцу, и, присев в безупречном реверансе достойном и королей, грудным голосом доложила:
- Монсеньер, все блестящее общество Ваших земель собралось сегодня в Вашем замке, чтобы приветствовать Вас. И даже господин главный ловчий со своей супругой сейчас в замке.
При последних словах она подняла глаза вверх, улыбаясь любовнику.

joueur

От созерцания в зеркале собственной персоны Франсуа отвлёк слуга, который доложил о прибытии госпожи де Тариньи. Буквально через несколько мгновений фрейлина королевы Наваррской и сама предстала перед принцем крови. Герцог весьма красноречивым взглядом окинул всю фигуру своей любовницы и мысленно усмехнулся: что ни говори, но Габриэль была одной из самых обольстительных дам при дворе, и это не могло не льстить самолюбию принца.
«Монсеньер, все блестящее общество Ваших земель собралось сегодня в Вашем замке, чтобы приветствовать Вас. И даже господин главный ловчий со своей супругой сейчас в замке» - пропела Габриэль своим приятным голосом.
«Значит, Диана уже здесь, - промелькнуло в мыслях у принца, - великолепно. Посмотрим, что будет делать этот предатель, когда я начну игру».
Герцог Анжуйский подошёл к любовнице, аккуратно завладел её ручкой и поднёс к своим губам.
- Вы восхитительны, Габриэль, - произнёс он, продолжая вглядываться в её большие зелёные глаза.
Принц медленно обошёл свою собеседницу и остановился у неё за спиной.
- Однако должен вас пожурить, - продолжил он, наклонившись к самому ушку Габриэль и проводя рукой по её восхитительной белоснежно-матовой шее сверху вниз, - вы на слишком долгое время оставляете меня одного. Из-за этого я плохо сплю. Вы же не хотите, чтобы я заболел? – усмехнулся Франсуа.
Вторая рука герцога легла Габриэль на талию, прижимая любовницу к груди наследника французского престола.
- Всё самое блестящее общество сейчас находится в этих комнатах, так почему бы нам не насладиться им вместе? – продолжал нашёптывать Франсуа чуть хриплым голосом, - что же до господина главного ловчего, то он скоро получит то, чего заслуживает.

joueur

Здесь молодая женщина чувствовала себя, как рыба в воде. Она знала, чего ждет от нее герцог, и хотела того же. Взаимно приятный союз, не вредящий никому, и в тоже время не ограничивающий никого в действиях.
Под взглядом монсеньера, Габриэль глубоко дышала, выдавая свое волнение и удовольствие от встречи. На губах обольстительницы заиграла легкая кокетливая улыбка и она, по обыкновению, прикусила краешек губы, лукаво смотря на герцога Анжуйского.
Мастерски подведенные ресницы чуть дрогнули при первом комплименте принца крови, полная грудь медленно вздымалась, туго затянутая в корсаж с низким вырезом, а пальчик кокетки будто сам собой потянулся к локону, выпущенному на декольте, чтобы намотать волосы на кончик и отпустить тугую пружинку, заставляя завитую прядь высоко подпрыгнуть и вновь улечься на плечо обольстительницы…
От прикосновения герцога по телу пробежала приятная дрожь, заставляя госпожу де Тариньи чуть прикрыть глаза от удовольствия.
- О, монсеньер… Мое самое горячее желание – это быть подле Вас, служить Вам и…, - здесь Габриэль сладко улыбнулась, - беречь Ваше драгоценное здоровье всеми силами, которыми обладаю я, слабая женщина.
Оказавшись крепко прижатой к торсу наследника престола, молодая женщина немного откинула головку назад так, что ее ухо оказалось прямо у губ монсеньера и прошептала в ответ на его последние слова.
- Вы воистину справедливы, мой герцог.
В планы Габриэль входило помочь монсеньеру в обладании прекрасной супругой главного ловчего. Это прекрасная возможность услужить герцогу, доказать ему свою преданность, а так же превосходный случай отменно пошутить над горе-поклонником из прошлого.
Что касается Дианы де Монсоро, то госпожа де Тариньи относилась к уготовленной для девушки судьбе с некоторой долей философии. Молодая замужняя дама при дворе обязана была по моде иметь любовника, а лучше всего – нескольких. Диане же выпадает редкая и завидная участь получить в воздыхатели самого герцога Анжуйского, принца крови. Пусть он и не красавец, зато обладает громким титулом и является превосходным любовником. А граф де Монсоро настолько скучен и уродлив, что наверняка не может сделать свою жену счастливой. Диане стоит только помочь и в этом свою роль сыграет герцог.
Стоило только подсказать юной де Монсоро не быть через чур наивной. Мужчины любят невинных, скромных и чистых дев, но этой любви у них хватает не надолго. Невинностью быстро пресыщаются, наедаясь ее, как наедаются идеалов. Доля порока – вот что гарантирует долгие отношения. Стоило ли только давать столь ценные советы Диане? Ответом здесь станет время, необходимо было еще проверить, умна ли белокурая красавица или только кукольно красива?

joueur

Взяв ручку госпожи де Тариньи за тонкие пальчики, герцог нежно поцеловал хрупкую кисть своей дамы, словно юный влюбленный, в первый раз получивший возможность как-то проявить свои чувства.
Франсуа напоминал сейчас гурмана, который наконец-то скоро будет иметь возможность продегустировать весьма редкое и вкусное яство. Он не торопился, не проявлял никаких признаков беспокойства, а скорее наоборот, нарочито медлил, приводя себя порядок, хотя и так, казалось, все уже было идеально.
Здесь, в этом замке, в этом городе, королем был младший сын Генриха II. Понимание этого факта еще больше вдохновляло принца. Выпустив ладонь Габриэль из своей руки, он прошептал ей на ушко, чуть склонившись к прелестнице:
- Не будем медлить, сударыня. Нехорошо заставлять себя ждать.
Здесь герцог замолчал, изучая себя в зеркале, скользя взглядом по личику и фигурке своей пленницы.
- И… оттягивать момент ночного свидания нехорошо.
Выпустив наконец молодую женщину из объятий, Франсуа предложил ей руку. Какого бы положения в свете не занимала эта женщина, но именно она помогла ему бежать из темницы в собственных покоях в Лувре. Госпожа де Тариньи заслужила эту честь, к тому же, как союзница в борьбе против Монсоро такой ум не помешает. Только женщина может понять женщину, кто знает, быть может путь к Диане пролегает именно через возможную дружбу Габриэль и графини?
- Позвольте мне представить Вас анжерскому обществу. Мои подданные немного провинциальны, но сердца в их груди бьются верные и отважные.
С этими словами монсеньор вывел Габриэль из покоев, направляясь к пиршественному залу, откуда уже вовсю доносилась музыка и громкий смех пирующих.

Эпизод завершен

» 20 мая 1578 года. Вечер. Пиршественный зал. Три зайца герцога Анжуйского Анжер. Продолжение
» 20 мая 1578 года. И деву сладкую он увидал... Анжер, покои герцога Анжуйского.
» 20 мая 1578 года. Вечер. Анжер. Танец шахмат
» 20 мая 1578 года. Вечер. Анжер. Человек совсем не одинок! Кто-нибудь всегда за ним следит
» 29 мая 1578 г. Утро. Анжер. Дорожные разговоры.